Вадим Акопян: «Когда тебе надо, ты — еврей, когда надо — армянин».

На протяжении столетий Беларусь была в некоторой мере еврейской страной. Завод «Кирова», «Кристал» построены евреями. Улицы города Минска носят еврейские фамилии: Свердлова, Бядули, Казинца. Первая художественная школа открыта живописцем евреем Юделем Пэном. «Ого! – подумал я. – Какой культурный город наш Витебск!» (из книги Марка Шагала «Моя жизнь»). Но чтобы раньше еврей мог чего-то добиться, ему нужно было быть лучше всех вокруг.

В Минске в 2002 году был основан Музей истории и культуры евреев Беларуси, а директор этого музея носит армянскую фамилию. Журналист Сюзанна Степанян посетила музей и пообщалась с его директором — Вадимом Акопяном.

— Расскажите о себе. Кто вы по национальности? Где родились?

— Отец армянин, мать еврейка из Витебска. Родился я в Беларуси. Отец служил здесь в армии, здесь женился и остался.

— Вы говорите по-армянски?

— К сожалению, по-армянски не говорю, а иврит знаю.

— Каково быть смешанным по крови? Кем считаете себя?

— Это расширяет возможности. Сейчас это неизбежно, все перемешиваются. И раньше смешивались, а в современное время тем более. Мне жена говорит: «Когда тебе надо — ты еврей, когда надо – армянин». (Смеётся). Я отвечаю, что у меня на это есть право по рождению. В этом я не вижу проблемы, наоборот — это развязывает руки.

— То, чем вы сейчас занимаетесь в жизни — это случайность? Или вы всегда хотели чего-то подобного?

— Что в этой жизни бывает случайно? В этой жизни ничего случайным не бывает. Первый директор — Инна Герасимова, еврейка, должна была уехать, и искала себе приемника, а я как раз работал в еврейских организациях по исторической части. В результате Инна Герасимова передала это дело мне.

— На ваш взгляд, каково предназначение музея?

— Сохранить память о евреях, которые живут на этих землях уже более 700 лет. Это неотъемлемая часть белоруской истории. К сожалению, в силу исторических причин, в Беларуси мало что сохранилось из материального наследия.

— Как появился еврейский музей?

— Все появляется тогда, когда кому-то становиться это необходимо. Люди из общины и старики приносили вещи, документы, так как не у всех есть дети, внуки, не все интересуются прошлым и историей семьи. В итоге у нас накопилось много предметов и документов, и появилась необходимость в помещении для их складирования. Инна Герасимова — историк по профессии, подумала, что должны же эти вещи где-то храниться. Ей пришла в голову мысль создать музей. Все экспонаты нам приносили люди. Ничего из того, что здесь представлено, музей не покупал. Таких возможностей у нас просто нет.

— Хранить уникальные экспонаты для будущих поколений — это благородная цель. Но насколько востребован еврейский музей сегодня?

— Музей востребован. Он прописан во всех путеводителях Минска. Почти каждый день к нам кто-то приходит. Учителя приводят к нам школьников, постоянно заходят туристы. В месяц нас посещают 100-200 человек. В основном это не евреи. А где взять столько евреев? (Смеётся). В Беларуси теперь мало евреев. А этой весной, в мае, наш музей будет участвовать в международной акции «Ночь музеев».

— Есть ли у музея поддержка от государства?

— Государство нас не поддерживает. Этот музей содержит еврейская община. Она оплачивает помещение и мою зарплату.

— Какой, на ваш взгляд, идеальный образ посетителя?

— Я думаю, что это, конечно же, любопытный, интересующийся человек, который походит, посмотрит, почитает, а потом подойдёт и задаст вопросы.

— В чём состояла основная идея создания еврейского музея?

— Чтобы было место, куда человек может принести какие-то сохранившиеся вещи и документы. Потом, помимо сохранения памяти, этот музей выполняет ещё ряд функций. В Беларуси во время Великой Отечественной войны было убито 800 тысяч евреев. Из них нам известны имена лишь 350 тысяч убитых, а у остальных почти полмиллиона погибших даже имён не известно. Если в Западной Европе немцы, убивая евреев, переписывали их, то здесь такого не делалось. Просто убивали и закапывали. Мы проводим огромную работу по поиске имён, многое сделано, но, к сожалению, это подходит к концу, потому что вспомнить умерших уже почти некому.

— Удалось ли музею осуществить задуманное?

— Мы постоянно сотрудничаем с израильскими, польскими и многими европейскими музеями, с музеем Холокоста в Вашингтоне. У нас с ними хорошие тесные контакты. Конечно, наш музей несравним с теми большими музеями. Но задачи, которые мы ставили при создании нашего детища, выполнены. У нас, помимо экспонатов, имеется большой архив — это тысячи документов, которые потихоньку каталогизируются. Надеюсь, они в дальнейшем будут оцифрованы и введены в научный оборот. Это гигантская работа! Сколько успею, сделаю я, а дальше будет видно.

— Как вы оцениваете достижения музея за прошедшие 15 лет с момента открытия?

— Проведены десятки выставок, сотни, тысячи людей узнали о евреях Беларуси то, чего раньше не знали. Издан ряд книг и справочников. Возвращены из небытия десятки тысяч имён убитых здесь евреев, о которых ничего не было известно. Собран уникальный архив. Написано много работ по истории Холокоста в Беларуси. Два раза проводились республиканские конкурсы среди школьников и студентов по истории Холокоста в Беларуси. Это было массовое мероприятие. Сотни школьников писали сочинения, научные и исследовательские работы. Подключались десятки учителей Беларуси в рамках своей краеведческой работы, когда многие впервые узнали, что до войны в республике везде жили евреи. Благодаря нашему музею, учителя и школьники начали интересоваться этой темой, стали ухаживать за еврейскими кладбищами, за заброшенными памятниками убитым евреям. Было проведено множество семинаров для белорусских учителей и музейных работников по еврейской истории Беларуси. Иногда удавалось получить какие-то гранты на эти вещи.

— За что не любят евреев?

— Сами евреи могут назвать какие-то причины, по которым их могут не любить. Но на самом деле, на мой взгляд, нет никакой внятной причины. Например, говорят, что евреи жадные. А для меня, самые щедрые люди, кого я знаю, как раз таки евреи и армяне.

— На ваш взгляд, мир сейчас более толерантен чем раньше?

— Конечно! Мир стал несравненно более толерантным. И движется в эту сторону, несмотря на миллионы проблем, войны, ненависть, антисемитизм и шовинизм. Разве можно сравнить то, что было 100 лет назад, с сегодняшним временем? Это же несравнимо! Кто-то говорит: «Посмотри, какой ужас твориться!» А ты посмотри, что было 100 лет назад. Можно ли было подумать об открытии еврейского музея 30 лет назад? Или городской праздник национальных культур — Еврейский день, проходивший прошлым летом. Это ведь раньше даже представить было невозможно! Поэтому с проблемой толерантности сегодня как раз всё нормально.

— По статистике, в Советском Союзе большинство видных деятелей — евреи. Почему так?

— Это совершенно не так. Хотя, конечно, евреи были представлены среди различных видных деятелей непропорционально больше их доли в населении. Почему? Во-первых, 150 лет назад все евреи были религиозными – как и все другие народы. Тогда жизнь была совершенно религиознее. А у евреев одна из заповедей — это учиться. И всегда в еврейской семье главной задачей было дать детям образование. И, несмотря на отход от религии и ассимиляцию, это сохраняется веками в культуре. Еврейские дети всегда учились намного больше других. Мы ведь только недавно ушли от переворота, который произошёл в мире. Основное население было крестьянами. Крестьянский ребёнок не всегда учился, так как должен был работать в хозяйстве. А евреи в Беларуси жили с XIV века. Когда евреев стали приглашать в Европу, евреи стали селиться в городах, местечках — они были городским населением. Им было запрещено владеть землёй, то есть сельским хозяйством они не могли заниматься. Соответственно детей было гораздо проще отдать в школы. Все еврейские мальчики учились — 100% имели образование. Самому бедному еврею учебу детей оплачивала община. И многие девочки тоже умели читать и писать, хотя основной их задачей оставалось, разумеется, воспитание детей. Ведь главное для еврея — это семья, учёба, образование детей. Это в глубине культуры.

— Как и множеству армян, евреям также приходилось менять фамилии. К примеру, Утёсов 70 лет был Утёсовым, а на самом деле он был Вайсбейном. А сегодня 5-й пункт паспорта уже не судьбоносен?

— Сегодня такое время, когда еврей спокойно может сказать, что он еврей.

— По вашему мнению, как сегодня относятся к евреям в Беларуси?

— Никак не относятся. Нет никакого особого отношения. Конечно, было бы здорово, если бы именами знаменитых евреев были бы названы новые улицы. Взять Витебск, там нет даже улицы Шагала. Когда-то от его работ отказались, а все его работы — это еврейская тема, он ведь чисто еврейский художник. В Израиле в одной из иерусалимских больниц есть его витражи. В Кнессете, парламенте Израиля, один из залов украшен гобеленами и витражами Марка Шагала. Он хотел, чтобы его похоронили на еврейском кладбище в Витебске, где похоронены его родители.

— Почему если еврей — то обязательно успешен?

— Да ну, чушь это всё. Евреи обычные люди. Среди них есть как успешные, так и абсолютные неудачники. Ничего особенного я за свою жизнь не заметил. Это как у Довлатова: «Все думали — еврей, а оказался пьющий человек». В царской России еврей — это была самая нищая часть населения. Не помню имени, но один английский путешественник в своих воспоминаниях о путешествии по России XIX века писал: «Самый бедный русский крестьянин живёт несравненно лучше обычного еврея в черте оседлости». Была дикая нищета. Третья часть евреев — это официальные данные по Российской империи — жила за счёт подаяния и выпрашивала милостыню, потому что есть было нечего. Не все евреи — Эйнштейны.

— Что такое настоящий еврей?

— Если человек осознаёт себя евреем, значит, он видит свою общую судьбу с еврейским народом. Независимо от того, где он живёт, он ощущает, что у него с этим народом совместное будущее.

— У вас есть дома Тора?

— Да, конечно.

— Чему армянам можно или нужно поучиться у евреев?

— Учиться, учиться и ещё раз учиться. Больше учёбы. У Армении есть гигантский интеллектуальный потенциал. Конечно, обстановка геополитическая не очень, поэтому надо учиться и жить. Жаль, что многие уезжают из Армении.

— Кем ощущает себя еврей? Это национальность или образ жизни, или это всё вместе?

— Быть евреем не просто. Кучу проблем получаешь на свою голову. (Смеётся). Тот, кто хочет стать евреем, может пройти процесс гиюра. В Израиле его пройти достаточно просто. Ведь гиюр — это учёба в течение примерно года. Нужно слушать лекции, пройти годовой цикл еврейских праздников и в конце — раввинский суд, где проверят, насколько ты искренне хочешь стать евреем. Когда у евреев тяжёлые времена, гиюр пройти легко, потому что понятно, что у человека нет корыстных целей. Вспомним Руфь из Библии, которая, не будучи еврейкой, стала одной из праматерей еврейского народа. Но евреи никого к себе не завлекают, а наоборот, отговаривают от гиюра, так как ты сильно усложнишь себе жизнь. По еврейским представлениям, все люди попадают в рай: евреи, не евреи. Став евреем, ты получаешь право репатриироваться в Израиль, получить израильский паспорт, а это один из самых лучших паспортов в мире — более ста стран без визы, можешь поехать жить в Израиле, получать пособие. Если бы гиюр можно было бы легко пройти, то многие бы хлынули в Израиль чисто из корыстных соображений.

— Есть евреи, принявшие христианство. Насколько важна религия для еврея?

— Еврей, который крестился, честно говоря, вызывает, как у самих евреев, так и у христиан, чувство брезгливости. Потому что миллионы евреев, в том числе, и его личных предков, умирали за свою веру. И поменять её — это подло по отношению к своим же бабушкам, дедушкам, прабабушкам, прадедушкам и так далее.

— Может ли наш мир существовать без конфликтов на религиозной и национальной почве?

— Мир вообще не может существовать без конфликтов, и человек развивается только на конфликтах. Но конфликты должны быть в рамках разумного, конечно. Без конфликтов невозможно обойтись нигде — ни в семье, ни в обществе. Мир всегда будет развиваться на противоречиях, по-другому у живого человека не может быть.

— Ваши пожелания нашей газете.

— Я желаю газете «Миасин» и дальше продолжать развиваться. Пусть у вас будет ещё больше читателей интересных материалов. Наверное, желать Армянской общине в Беларуси увеличиваться — не очень хорошо, ведь, увеличиваться она может только за счет армян из Армении, а это плохо. Но так или иначе, пусть она будет лучше, больше и активнее.

Сюзанна СТЕПАНЯН

Фото автора